Поднялись мы на небольшую горушку. Внизу за деревьями видно крайнюю улицу поселка. Оттуда песни, музыка. Народ гуляет. Праздник, в общем. И на душе как-то радостно.
Идем в общем, в горку. Костян рассказывал что-то. Тут Лёха малой закричал…
— Э! Гля, пацаны! Кто это здесь?
А тут ложбинка такая небольшая, и в ней двое лежат. Мужик с жинкой своей. Нажрались видать, капитально. Мужик ничком лежит, голову на камень положил и руками обнял. Шляпа с головы слетела и валяется рядом. Жинка похоже, поднять его собиралась, да упала. Так и лежит на боку, поджав под себя одну ногу. Они видать, собрались через горочку путь срезать, чтобы к берегу озера пройти. Основные гуляния там были.
Лёха с Колькой захихикали. Костян говорит… «Поднять их надо, пацаны. Замерзнут а то. Не май месяц!». Теперь мы с Лёхой засмеялись. У Коляна с юмором плохо, до него через минуту только дошло. Зато он гогочет громче всех.
Костян подошел к женщине, попытался приподнять за плечи. Та замычала пьяно… «Уйи, а…». Она отпихнула рукой Костяна. Потом перевернулась на спину и согнула ногу в колене, попытавшись встать, но тут же отрубилась снова. Обтянутое капроном колено стало съезжать на бок, бесстыдно раздвигая бёдра.
— Ну, чего ржёте! — пробурчал Костян. — Продавщица это, из булочной. Люба зовут, вроде.
Костян протянул руку, взялся пальцами за подол и попытался его одернуть. Однако юбку где-то внизу перекрутило, и ему это не удалось.
— Слышь, Костян! А давай посмотрим сначала, а? А потом и поправим…
Костина рука замерла в нерешительности. Все замолчали и замерли в ожидании. Костян осторожно дотронулся кончиками пальцев до круглого колена продавщицы. Затем погладил его, всматриваясь в лицо женщины. Вытянув шею, осмотрелся вокруг. Посмотрел на нас, опустив голову, сглотнул.
— Ладно, пацаны. Никто не видит.
Костян нагнулся над женщиной, зацепил большим пальцем подол юбки и потянул вверх. Бёдра у женщины разъехались еще шире, и юбка поползла вверх сама по себе. Мы все сгрудились за Костиной спиной, жадно разглядывая запретную область своих подростковых мечтаний. В те времена женщины носили капроновые чулки на застежках на поясе. С колотящимся в груди сердцем, мы буквально пожирали все это глазами. Вверху блестящие гладкие чулки заканчивались, обнажая белые стройные бедра. Еще выше бесстыдно светились гладкие кружевные панталончики. Лёха малой навалился мне на спину, сосредоточенно сопя у меня над ухом…
Ладно пацаны. Посмотрели, и будет! — хриплым голосом сказал Костян и опять потянулся за подолом юбки.
— Костян, ну еще немножко! Ну давай, Костян… Никто же не видит… — заныл Колька. Рука Костяна замерла и… легла на чулок левого, откинутого бедра женщины. Костя погладил бедро, колено, снова погладил бедро, полез выше… Слева напряженно засопел Колька, тайком от Костяна трогая другую ногу женщины.
Костян всей ладонью накрыл голую ногу выше чулка, сдвинул выше, залез под кружево панталончиков.
— Костян, дай мне тоже! Ну дай, а Костян… — загнусил Колька.
— Трусы давай снимем! — предложил я.
Костян так резко выпрямился, что мы с Колькой сели на задницы.
— Лёха, тебе рано еще. Иди на горку. Смотри, не идет ли кто.
— Ну чо, я тоже хочу. Чо опять я-то! — захныкал Лёха малый.
— Щас в глаз дам. Понял? Ну дадим, дадим тебе посмотреть. Карауль иди!
Лёха малый, оглядываясь и едва не плача, поплёлся в гору. Костян огляделся еще раз и нагнулся над распростертым телом продавщицы. Руки у него тряслись. Юбка была прижата задом лежащей и дальше не задиралась. Он засунул руки под неё, повозился и потянул панталоны вниз, насколько это было возможно. Дальше мешала откинутая нога. Я с готовностью обхватил колено женщины двумя руками, выпрямил и сдвинул ноги. Колено было тёплое и гладкое под капроном. Костян напряженно запыхтел, протаскивая панталоны под ягодицами женщины. На минуту мы все замерли. Белые кружевные панталончики были спущены до чулков и уперлись в застёжки подтяжек. Выше был белый гладкий женский живот с тёмным выпуклым треугольником, покрытым чёрными курчавыми волосами. Напрасно я пытался заглянуть в тёмное узкое пространство между бёдер… ничего не видно. Колькина рука потянулась прямо туда. Костян резко отбросил её… «Погодь.». Он по очереди расстегнул застёжки подтяжек, спустил панталоны до коленей и принялся застёгивать подтяжки вновь.
— Снимайте дальше, чего стоите! — прошипел он. Мешая друг другу, сталкиваясь лбами, мы принялись так старательно стягивать панталоны дальше, что они затрещали. К тому же они запачкались о сапоги. Не сговариваясь, мы с Колькой потянули панталоны каждый к себе и чуть их не порвали. Я оттолкнул Кольку и отобрал их.
Он взялся за правое колено продавщицы и потянул его в сторону и вверх.
— Давай Серый, ту ногу!
Тут меня опередил Колька, так как он был ближе. Насупившись и шмыгая носом, он вцепился в ногу женщины. Я хотел было вмазать ему, но не до того было. Все трое, мы уставились в промежность настоящей женщины. По крайней мере, для нас с Колькой, зрелище было первое и незабываемое. Полные, красивые, обтянутые блестящим нейлоном ноги раскрывали нам непереносимую тайну бытия, от которой мой член заломило почти непереносимой болью. Костян стал расстегивать свою куртку.
— Давай Серый, держи эту ногу!
Костян встал на колени между разведённых бёдер женщины и принялся расстегивать штаны. Через пару секунд они спали, и оттуда вырвался длинный и тонкий Костин стоящий член с толстой бордовой головкой. Подхватив его рукой у основания головки, Костян подлез поближе к распростёртому телу и принялся его пристраивать. Дышал он как загнанная лошадь. Вдруг он ахнул, дернул задом, подался обратно… Мы держали согнутые женские ноги, а между ними качалась голая Костина задница. Костян сопел, ахал, лёжа на женщине, и ебал. Это была настоящая ебля, о которой мы только слышали из его рассказов. Женщина было завозилась под Костяном, выдавив из себя… «Ваассся?», но тут же отключилась.
— Костян! Ну Костян! — завыл Колька — Оставь мне, ладно? Ну оставь мне, Костян!
И так без конца. Костян на секунду остановился, перевел дух и с трудом выдохнул… «Не ори, придурок… Всем… Хватит…».
Его задница начала было двигаться опять, потом задергалась, мелко-мелко, его ягодицы резко напряглись. Костян вскрикнул, с силой ударил женщину бедрами. Еще… еще раз… Тяжело дыша, он лежал на женщине и то ли всхлипывал, то ли переводил дух. Потом встал и начал подтягивать штаны на опускающийся влажный член. Тяжело дыша, он отступил в сторону.
— Серый, давай. Ты теперь.
— Ну чо, он-то? Сам обещал ведь! — Колька заревел обиженно, со слезами на глазах.
— Ты, блядь, мешаешься только. Сиди, а то пришибу!
Костян показал Кольке кулак. Колька продолжал всхлипывать, давясь.
— Давай, Серый. Поближе давай. Так. Осторожно, в землю не воткни. Нашел? Ты пальцем найди сначала! Вот. Вот! Вооот…
Подо мной колыхалось теплое, податливое тело. Я не видел почти ничего. Все покрыл своим острым наслаждением напряженный пульсирующий туман. Потом из него выплыло качающееся запрокинутое лицо продавщицы Любы с полными, ярко накрашенными губами. Живот был сжат одной сладостной, непереносимой судорогой. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно, и вместе с тем, я чувствовал, что непременно должен куда-то успеть. Успеть… Успеть… А-а-а-а.
Из полубессознательного состояния меня вывел шлепок по заднице.
— Вставай, Серый! Хватит. Кольке дай.
Опираясь о теплые податливые бедра, я кое-как встал. Ноги подгибались. В животе была теплая приятная щекочущая пустота, как будто я очень долго смеялся. Между ног Любы дергался и скулил Колька. Весенний воздух вливался мне в легкие свежей живительной струей. Выглянуло солнце. Я был счастлив.
Потом я пошел сменить Леху малого. Тот опрометью побежал вниз в ложбинку. Ему показали обещанное. Потом он тоже попытался ебаться, но видимо, у него ничего не вышло. Тем не менее, он был счастлив. Прибежал ко мне за Любиными панталонами, и они втроем натянули их обратно.
Праздники кончились. Мы с Колькой возвращались из школы. Проходя мимо булочной, я неожиданно сказал…
Продавщица Люба стояла за стойкой. Она о чем-то разговаривала с кассиршей и смеялась. Мы подошли поближе, и я услышал обрывки разговора…
— Вася… когда напьется… порвал мне все… залил… как слон…
Нам не пришло на ум ничего лучшего, как стоять перед стойкой и глазеть на румяное лицо Любы. Люба улыбаясь, посмотрела на нас.
Это 1989 год. Да, бельё не только дамское, но и немножко мужское там есть.
Информация об этом журнале
- Цена размещения 300 жетонов
- Социальный капитал15 365
- В друзьях у
- Длительность 10 часов
- Минимальная ставка 300 жетонов
- Посмотреть все предложения по Промо
- 22 комментария
- 22 комментария
Комментарии к этой записи были заблокированы автором
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Панталоны с начесом
В конце 20-х годов трусы и майки для советских граждан шил трест «Мосбелье» и похожие на него фабрики. Глядя сейчас на их массовую продукцию, можно подумать, что трудовой народ, долгие годы создававший для аристократов шикарные пеньюары и шелковые чулки, вмиг разучился делать хоть что-то более-менее приличное.
Кошмарные бесформенные панталоны до колен, особенно популярные у дам с пышными формами, придавали своим обладательницам просто монументальные объемы. Выглядели эти изделия так, словно их вырезали из двух квадратов 1,5х1,5 м, а затем пристрочили с обоих концов резинки.
Легендарные советские панталоны «с начесом» шили из толстой байки, с изнаночной стороны которой был мягкий ворс. Они даже не облегали, как следует, бедра, а просто топорщились и пузырились во всех мыслимых и немыслимых местах. Самыми популярными цветами — по мнению производителей — были вылинявший голубой и грязно-серый.
Зимой в эдаких труселях было тепло, но ужасно не сексуально. Ходить на свидания в панталонах решались немногие. Особенно страдали в этом плане лица с тонкой душевной организацией, люди искусства. Некоторые мужчины зимой вообще переставали ухаживать за девушками, боясь увидеть на них в момент интимной близости чудовищные панталоны с начесом.
Трусы-парашюты
Летние сатиновые трусы для женщин и детей шили на манер мужских семейных. Только в области бедер к ним пришивали резинки. В результате получались абсолютно асексуальные трусы-фонарики, сильно напоминающие не до конца раскрывшийся парашют. В 20—30-х годах в шортах подобного кроя шагали по главным улицам городов целые колонны советских физкультурников.
Эта простота и аскеза возникли в Стране Советов не на пустом месте. Сам Сталин носил обычные солдатские кальсоны. Ни о каких шелках он даже не думал и у народа подобные порывы не поощрял. Когда «вождь народов» умер, оказалось, что у него нет ни одной приличной пары белья, в которой по старинному русскому обычаю надлежало бы хоронить усопшего.
Буржуазные замашки
При жизни Сталина его аскетизм стал предметом подражания. Почти все члены политбюро носили такие же, как у вождя, заношенные френчи и не менее простое нижнее белье. Однако были в этой стае убого одетых людей и свои исключения. Одно из них — нарком Лев Мехлис, известный как «сталинская секира».
Этого крайне сдержанного, хладнокровного человека все боялись. Внешне он полностью сливался с толпой сталинских приспешников. Но под военной формой Мехлиса скрывались тонкие и очень деликатные шелковые кальсоны цвета свежей лососины. Этикетки с них были предусмотрительно срезаны. Судя по тому, что в СССР мужское белье такого качества вообще не производилось, кальсоны Мехлису привозили из-за границы.
Импортное — особенно французское — шелковое белье очень любили и некоторые жены наркомов. Известна этим и супруга маршала Тухачевского. Нина Евгеньевна была настоящей красавицей. Такая яркая, эффектная и безгранично сексуальная дама просто не могла носить ужасное советское белье из сатина и байки.
Пользуясь властью мужа, Нина Тухачевская заказывала себе пеньюары и трусики в самом Париже. Это было шикарное, очень сексуальное белье из натурального шелка. Косой крой, ручная вышивка, атласные ленты и другие модные в то время элементы на нем просто «кричали» о сытой заграничной жизни.
Когда в 1937-ом Нину Евгеньевну пришли арестовывать, она сложила в небольшой чемоданчик расшитую ночную сорочку, комбинацию с брюссельским кружевом и невероятной красоты шелковые трусы. С таким багажом Тухачевская отправилась в тюрьму, твердо уверенная в том, что все происходящее с ее семьей — какая-то ошибка.
На следующий день чемоданчик с нетронутым содержимым передали родственникам Нины Евгеньевны. Сама женщина после продолжительных допросов попала в Бутырку, а затем отправилась в ссылку в Астрахань. В 1941-ом Тухачевская была расстреляна. Ее легендарный чемоданчик с французским кружевным бельем каким-то чудом уцелел и сейчас хранится в коллекции театрального художника Виктории Севрюковой (Москва).
Самодельные бюстгальтеры
Если с трусами в СССР была беда, то с лифчиками — настоящая катастрофа. Советские фабрики предлагали гражданкам всего 2 вида бюстгальтеров: с выточками и без. Их шили из обычного сатина, который совершенно не тянулся и не ложился нормально по фигуре. Бретельки у советских лифчиков никак не регулировались, поэтому женщинам приходилось «подгонять» их самостоятельно.
Носить такие бюстгальтеры были ужасно неудобно, но освоить пошив трикотажных лифчиков с чашечками советское производство не могло многие десятилетия. Да и таких кошмарных сатиновых лифчиков для всех не хватало. Журналы типа «Работницы» предлагали женщинам самим шить для себя белье и даже прикладывали к этим советам выкройки.
В 40—50 годах редкая дама не умела сшить себе дома лифчик. Швейная машинка была практически у каждой советской гражданки. Катастрофическую ситуацию с бельем попыталась решить министр культуры Екатерина Фурцева. По ее почину в московских Черемушках была открыта огромная текстильная фабрика. Наконец-то в Советском Союзе появилось такое нужное, хоть и незамысловатое белье.
Международный конфуз
Несмотря на все попытки советского производства «догнать и перегнать загнивающий Запад», тягаться с импортными аналогами отечественным товарам было не под силу. Вершиной советского текстильного производства были так называемые «грации». Они совмещали в себе лифчик, корсет и трусики. Шили грации в ателье за огромные по тем временам деньги — 35 рублей — из очень плотного атласа или сатина.
Одна такая грация представляла собой достаточно жесткую конструкцию. Она утягивала фигуру женщины так, что дышать становилось трудно. За это грацию в народе с юмором называли «панцирем», но и ее гражданки порой мечтали заполучить.
Первый громкий скандал, связанный с советским бельем, случился после приезда в Москву Ива Монтана, известного французского певца-шансонье. Возвращаясь на родину, любимец публики прихватил с собой несколько особенно выразительных образчиков советских трусов и лифчиков. В Париже Монтан устроил выставку этого белья. После такого позора советские власти чуть не объявили певца персоной нон-грата.
Блеск и нищета советских манекенщиц
Позорные панталоны, самодельные сатиновые лифчики, грации-панцири — вот в чем приходилось ходить дамам в СССР. И не только обычным гражданкам, но и звездам кино, и даже первым советским манекенщицам. В связи с этим однажды чуть не разразился еще один международный скандал на почве нижнего белья.
В 1967 году в Москве проходил Международный фестиваль моды. На него съехались модели и кутюрье чуть ли не со всего мира. В столице СССР высадился десант великолепно одетых французов, итальянцев, американцев. Вот тут русские манекенщицы и начали возмущаться, что у них нет приличного нижнего белья.
В том, что носили в то время советские девушки, появляться перед зарубежными моделями за кулисами показов было просто невозможно. У иностранок был бы шок. И опять — скандал. Тогда по просьбе ведущих работниц Московского дома моды для них открыли знаменитую сотую секцию ГУМа, где всегда продавался разный дефицит.
Девушки бесплатно получили хорошее белье, и международного конфуза не случилось. Остальные женщины Советского Союза долгие годы умудрялись обходиться тем, что предлагало отечественное массовое производство. Только после Перестройки 80-х в Россию хлынули потоки импортных товаров. Бывшие советские гражданки смогли наконец удовлетворить свой «бельевой голод».
Интересно, из чего состоял бы сегодня женский гардероб, если бы не 8 «великих революций» в моде 20 века? Пока советские женщины страдали от ограниченного выбора, американки и европейки боролись за свои права на фешн-поприще. В продолжение темы LBD-мания и ещё 7 великих фэшн-событий ХХ века.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: